Пожиратели мертвых [= 13-й воин] - Майкл Крайтон

– О Беовульф, – сказал он, – слушай же меня. Я вижу будущее, но могу сказать тебе не больше того, что ты и так знаешь. Ты со своими воинами, собрав в кулак все свои силы, мужество и воинское искусство, напал на логово чудовищ в пустыне ужасов. Неудачу же ты потерпел не потому, что они обманули тебя. Ты обманул себя сам, потому что поступил не так, как должен поступать настоящий герой.

Эти слова я выслушал с изумлением, потому что с моей точки зрения, героизма в нашем сегодняшнем походе было хоть отбавляй.

– Нет, нет, благородный Беовульф, – продолжал тенгол, – ты придумал себе неправильное задание, и в глубине своей героической души ты знаешь, что оно было недостойно тебя. Недостойным было и твое сражение против огненного червя – дракона Коргона. Вот почему оно и стоило жизни твоим воинам. Скажи мне, как далеко заходят твои планы?

Беовульф все так же молча сидел возле гнома и ничего не ответил на его вопрос.

– Главный противник настоящего героя, – сказал гном, – не тот, с кем он сражается. Самое важное – преодолеть себя. Что толку было бы, если бы ты напал на вендолов в их логове и убил бы многих из них во сне? Скольких бы ты ни убил, война с ними на этом бы не закончилась. Трудно справиться с человеком, если в схватке отрубать ему по одному пальцу. Чтобы убить человека, нужно поразить его в голову или в сердце. То же относится и к вендолам. Все это ты знаешь и без меня, и поэтому мой совет тебе не нужен.

Такие дерзкие речи произносил сморщенный карлик, сидя перед могучим Беовульфом и раскачиваясь взад-вперед. А тот лишь смиренно склонил голову и сидел молча, ничего не отвечая и дожидаясь, когда тенгол снова обратится к нему.

– То, что ты сделал, достойно обычного человека, – продолжал тенгол, – а не настоящего героя. Герой совершает то, на что обычный человек не отважится. Чтобы расправиться с вендолами, ты должен ударить в их голову и сердце: ты должен одолеть их мать, ту, что правит в пещерах грома.

Значения этих слов я в тот момент не понял.

– Ты сам знаешь все это, потому что так было всегда, с тех пор, как на земле появились люди. Желаешь ли ты, чтобы твои храбрые воины погибли один за другим? Или ты все же ударишь в сердце вендолов и расправишься с их матерью в пещерах? Это не пророчество: я лишь говорю тебе о выборе между судьбой обычного человека и героя.

На эти слова Беовульф что-то ответил, но очень тихо; к тому же его голос заглушал ветер, завывающий в туннеле у входа в пещеру гномов. Что сказал Беовульф, мне разобрать не удалось, но вскоре снова послышался голос гнома:

– Что ж, Беовульф, это ответ героя, и другого я от тебя не ожидал. Ты сам все решил, и я лишь могу помочь тебе осуществить это.

В этот момент откуда-то из темных глубин пещеры к нам подошли еще несколько карликов. В руках они держали какие-то предметы.

– Это длинные веревки, – сказал тенгол, – сделанные из шкур тюленей, добытых по первой воде сразу после схода льда. Эти веревки помогут тебе добраться до морского входа в пещеры грома.

– Благодарю тебя, – сказал Беовульф.

– А это, – продолжал тенгол, – семь кинжалов, выкованных и закаленных при помощи магических заклинаний. Они для тебя и твоих воинов. В туннелях пещер грома длинные мечи не будут лучшим оружием. Возьми же наши клинки, и они помогут тебе исполнить то, что ты задумал.

Беовульф принял кинжалы и еще раз поблагодарил гнома. Затем он встал и спросил:

– Когда лучше приступать к этому делу?

– Вчера лучше, чем сегодня, – ответил тенгол, – а завтра лучше, чем послезавтра. Так что торопись и постарайся исполнить то, что задумал, с храбрым сердцем и твердой рукой.

– А что будет дальше, если у нас все получится? – спросил Беовульф.

– Тогда народу вендолов будет нанесена смертельная рана. В агонии пожиратели мертвых еще попытаются нанести последний удар, но это будет лишь их последняя судорога. Потом в этой стране надолго воцарится мир и покой, и солнечный свет придет сюда. Твое же имя всегда будут славить во всех домах и замках по северным странам.

– Так воспевают деяния и подвиги тех, кто погиб, – спокойно заметил Беовульф.

–Ты прав, – сказал гном и снова засмеялся тоненьким детским смехом. – Так воспевают подвиги погибших людей и живых героев, но никогда не будут воспеты обычные поступки обычных людей, живы они или умерли. Впрочем, ты и сам все это знаешь.

Беовульф направился к выходу из пещеры и роздал каждому из нас по кинжалу, выкованному гномами. Мы спустились по острым камням к подножью скал и уже к вечеру вернулись в земли короля Ротгара.

Все это было на самом деле, и я видел это своими глазами.

В ту ночь тумана не было; сначала легкая дымка спустилась с холмов, но вскоре вновь отступила к деревьям, словно не решившись выползти на равнину. В главном зале дворца короля Ротгара был устроен большой пир, к которому Беовульф и его воины охотно присоединились. Были зарезаны и поданы на стол два больших рогатых барана[39]. Немало было выпито и меда. Сам Беовульф за время пиршества овладел как минимум полудюжиной девушек, а может, и больше. Тем не менее, несмотря на все старание и желание веселиться от души, я не видел искренней радости в глазах его воинов. Я замечал, как время от времени они озабоченно посматривали в тот угол, где были аккуратно сложены мотки веревок из тюленьей шкуры и подаренные гномами кинжалы.

В тот раз я также присоединился к общему веселью, ибо чувствовал себя теперь одним из них. По крайней мере, я провел среди них так много времени, что вполне мог ощущать себя своим. А в ту ночь мне вообще на какое-то время показалось, что я родился норманном.

Хергер под воздействием большого количества выпитого меда рассказал мне без намеков и умолчаний то, что ему было известно о матери вендолов. Вот что он сказал:

– Мать вендолов очень стара и живет в пещерах грома. Эти пещеры находятся в скалах неподалеку отсюда. В пещеры ведут два входа – один с суши, а другой с моря. Вход со стороны суши охраняется вендолами, которые защищают свою владычицу – старую мать племени; мы не можем проникнуть в пещеры грома со стороны суши, это было бы равносильно самоубийству. Поэтому мы должны напасть с моря.

Я поинтересовался у него:

–А кто она, эта мать вендолов? Какая она?

Хергер сказал, что никто из норманнов не знает этого точно, но среди них считается, что она очень старая, старше, чем те старухи, которых норманны называют ангелами смерти; а еще говорят, что она жутко уродлива и омерзительна на вид; еще у нее на голове венок из живых змей; а еще – она обладает огромной силой, превосходящей силу любого мужчины. Хергер также сказал, что вендолы спрашивают у нее совета по всем возникающим у них вопросам